Лик ижицы

Была когда-то в русском языке буква ижица. Была и нет. Кто нынче знает, как она писалась, чем произносилась, и в чем состояла ее исполненная, а может так и не доведенная до конца сакральная миссия в русской словености и порожденных ей умах. Участь ее не одинока. Как много явного стало тайным, тайное — забытым, а забытое — неважным.

Была когда-то присказка: «показать ижицу». Была и нет. Кто нынче знает, что она значила, и чем столь пугающ и грозен для современников был лик таинственной и канувшей в вечность буквы. Однако было в ней видно нечто грозное. Было и нет. Равно как и в государстве Российском. Русь — это новая ижица. Кто помнит, к чему были все ее ракеты, корабли и чудо-богатыри. За какое такое светлое завтра горбился от рассвета до заката ее народ. Чем столь жутким с берегов Невы хотела грозить она шведу, и с какого перепуга тот ее боялся.

Ижица — это тень сознания. Коллективное неосознаваемое, всеобщее забытое, мировое неважное. Планетарная закулиса, темный чулан, куда по собственной воле приличный и хорошо одетый человек без крайней нужды не попрется. Если только конечно не родился там сам. И в этой тени встревоженному уму мнятся, а может и впрямь угрожают и кишат, всех мастей свирепые гады и невиданные чудища. Как не отводи взор, сколь не вытесняй мысль, а так-таки и вспомнишь о примостившейся под боком жути.

Поднимите себе веки, и узреете ижицу. Во всей красе воссияет ее любящий и гневный лик пред вами ярче тысячи солнц. Она по прежнему там где была, и никуда не уходила. Ведь если язык и бывает мертвым, то алфавит никогда. И знаки его, подобные цифрам и первоидеям незримо и вечно парят в месте, где нет ни времени ни пространства. А может и нет. Кто на самом деле помнит начертание ижицы, кто слышал ее произношение, кто постиг ее тайну во всей семантической глубине, прагматической пользе и синтакическом правописании? Тех нет, или далече. Может и не было никакой ижицы?

Принесите мне ижицу, и покажите ее. Не боязно взглянуть в пустые глазницы страхов. Что если не так она страшна,  как малюет ее старинная присказка? Да и была ли она вообще? А вся эта страна? Не есть ли Русь тот самый незримый и грозный, а ныне никому не важный, лик ижицы? Не третий Рим, не утонувший назло монголам Китеж, а воплощенная буква, которой не было? И буква стала плотью, и ходила по земле среди нас, и стращала народы. И было ей имя — ижица. Было и нет.

Образование и послевкусие

Хрустнула сахарная косточка под могучей лапой медведя. Хороша была Танюша, краше не было в селе. Да и день был ее. Самый что ни на есть Татьянин день. И если насчет красоты российского студенчества можно спорить, то на вкус оно лучше всех. Впрочем, последнее так и осталось необоснованным предположением самого медведя, поскольку вкус — дело индивидуальное, а, как справедливо заметил медведю его научный консультант, чтоб сотавить объективное представление о сравнительных вкусовых качествах обитателей деревни, надо их всех съесть. И тогда некому будет платить налоги.

От того Российское Государство ограничило свой аппетит высшим образованием. Студент — плохой налогоплатильщик. Соответственно, может и должен скорейшим путем быть переведен либо в категорию пушечного мяса для «самой могучей от москвы до британских морей», либо в кормовую базу для бесчисленного роя чиновничьих, в улье которых навечно поселился еще со времен приснопамятного царя Гороха неизбывный и неутолимый голод.

Красная Русь предпочитала первый вариант. Я его помню. Многим из нас довелось узнать его на себе собственными костями, шкурой, и отметинами на ней. Поколению наших детей пробьет кости второй выбор. Вместо патриотического долга в стране диких туземцев, им предстоит профессионально-техническое образование с последующим превращением во все тех же туземцев уже в краю родном. Чтож, во всяком случае у налоговых инспекторов нет стингеров и пулеметов ДШК. Однако, дело это легко поправимо, при нынешних темпах роста финансирования силовых структур, сильных лишь против слабого и невооруженного.

Всеобщее высшее образование смертельно для Страны Дураков. Для ее руководства, для вечно голодного и агрессивно-тупого чиновного роя, силовых структур, финансовой системы и обслуживающей всю эту черную дыру национальной культуры и государствообразующей идеи. Потому что идея эта — идея особого, лежащего в стороне от автострады мировой цивилизации, незалежнего вонючего болотца, со всем его вурдалаками и упырями. Свет разума иссушит ее в первый же ясный день. От упырей останется высохшая шкурка и зубы.

Но вместо того чтоб сдатся на милость постинформационному обществу, и стать законной добычей университетских лаборантов-вивисекторов, чиновный рой умело выростил на теле национальной идеи причудливый отросток профессионального образования. Всеобщее высшее, при всех своих минусах, при всем снижении качества, и многих известных бедах, рождает таки общество разумных людей. Они уже не дикари. Не стадо. Но народ, умеющий думать, задавать вопросы и сомневатся в ответах.

И это — медвежья жуть и самый страшный ночной кошмар любого нормального русского государственника и патриота. Так что пусть уж лучше эти юные умники и умницы у токарного станка учатся родину любить. А про Хайдеггера и Декарта им объяснят в простых и понятных словах, если потребуется. Элита отдельно, мухи отдельно.

Интересно, этого что, действительно никто не видит?! Во всех этих высокоумных дискуссиях о высшем образовании и сокращении университетов? Или страшно взглянуть своим упырям в лицо? Тогда за ними придут чужие, с востока, когда свои все вконец высосут и сбегут в куршавель. И защитить будет некому, нечем и непонятно как. Тогда мало не покажется...

Зубы железного зайца

Вот наш зайчишка и показал зубки... Управившись с новогодними елками и разбросав их остывающие тела по высоким рождественским сугробам, железный заяц принялся за людей. Как я и ожидал... Теперь их еще недавно весело сидевшие за новогодним столом, а ныне разорванные и перекрученные взрывом мертвые тела, отправились вслед за елками в мир вечного вчера. Стальные зубы нашего зайчишки перемололи чьи-то мечты, надежды и планы, не предложив ничего взамен. Однако, у него ведь и не было перед нами никаких обязательств, что бы мы там себе о том ни нафантазировали.

Однако, они не первые и не единственные, кто оставил нас в новом году. Опережая, сопровождая и следуя им, покидают Землю безнадежно больные, старые, и те из полных сил и юных людей, что не нашли себе в ней места. И если первое трагически неизбежно и неустранимо, то последняя категория многим разумным с виду людям кажется естественно устранимой убеждением, улучшением качества жизни и мерами превентивной психологической профилактики. Только, в отличие от всех прочих, это их сознательный выбор. И кто мы такие, чтоб не уважать его?!

Существует смерть. И вышло так, что многим туда позарез надо. Человек существует не в Мире-как-он-есть. а в мире-как-он-его-себе-представляет. И если бы мы оказались в том мире, в котором представляют себя эти люди, то мы и хотели бы того же что и они. Прекратить свою жизнь. Как единственный путь и средство сбежать из этого мира. От его страдания. Куда угодно. Пусть даже там будет еще хуже чем здесь. Пусть даже там не будет вобще ничего. Пусть даже там совсем непонятно что, как бы нас не уверяли разного рода "знатоки"...

Показательно, что пресловутые "сакральные цивилизации" - то есть общества, ставящие во главу угла не человека, но Идею и "Обще дело", нашли очень эффективный способ утилизации суицидальных личностей. Их превратили в героев, в живое самонаводящееся программируемое оружие против любого врага. И миру Запада, загипнотизированному гуманизмом и самоценостью жизни, это белее жутко и сташно, чем число жертв этого оружия, не сравнимое с уроном, наносимым нашими "умными бомбами" с лазерно-компьютерным наведением и искусственым интеллектом. Возможно самоубийца - это то же Искусственный интеллект...?

Тогда преодоление Инстинкта самосохранения есть необратимый переход Рубикона, вернее даже Стикса, отделяющего мир живых от мира теней. И течет он по нашим собственным извилинам. А возможно, прав был один мудрый человек, посоветовавший оградить мир этих новоявленых зомби высокой бетонной стеной с часовыми и пулеметами на вышках, и снабдить их изрядным количеством взрывчатки, чтоб за этой стеной они могли и дальше беспрепятствеено взрывать сами себя, не причиняя при том вреда прочим людям, у которых вобщем-то совсем другие планы.

Однако, что же такого ценного в человеческой жизни? И от чего так силен для многих соблазн выкинуть ее на помойку? Равно как и противоположный искус гуманистов всеми силами и средствами удерживать брыкающуюся и отбивающуюся от самозванных душеспасателей личность в рядах принудительно живых...

Ценность определяется не затратами на производство и содержание, но соотношением спроса и предложения. Такова азбука экономики. Спрос же определяется брендом и значением - миссией, выполняемой оцениваемым объектом в Мире, а так же собственной ценностью этой самой миссии.

От того Пушкин многократно ценнее Дантеса. А вовсе не в силу некоего "морального превосходства", которое весьма сомнительно. От того женщина в традиционном обществе ценнее мужчины, правитель - ценнее подданных, командир - ценнее солдат. А в современном постиндустриальном обществе - исполнитель поп-музыки или популярный киноактер многократно ценнее университетского профессора или инженера. Последние могут убивать себя пачками, попадать в аварии и катострофы, становиться жертвами террактов - мир не вздрогнет.

От того лучшее и единственное средство сохранить жизнь потенциальному самоубийце - это научить его самому придавать своей жизни высокую миссию и смысл. И для этого иногда стоит делать ему обидно и больно. Для контраста. Чтоб смерть медом не казалась.

Праздник, космос и психоанализ

Праздники отплясали и отступили до весны, оставив после себя многочисленные трупы осыпавшихся елок, геройски павших, защищая наше детское счастье. Время вошло в свой ритм и черед. Но иногда мы вспоминаем, что древнее время сновидений возвращается. Время, в котором новогодние елки и павшие герои все еще живы. Они так живут там, в краю вечной охоты, среди наших позабытых планов и надежд минувших лет.

 

Мы чувствуем дыхание этих краев в снах и мечтах, запиваем его водкой и закуриваем насмерть травой, чтоб укрыться от нависшей над нами грозной тени. Гигантской кошкой замерла за плечом Вечность. Остры готовые к прыжку когти. Стоит замедлить шаг, вглядываясь в безвозвратно ушедшее, как вонзятся они безжалостно и свирепо в наше окровавленное сердце, унося его туда, где мы были молоды и сильны. Где казалось, будто все в наших руках, а впереди сияет бескрайняя даль. Пройдя сквозь строй событий, отряхнув с ног память и мечты о самом лучшем, мы держим в руках свои числа и даты, как флаги былых поражений и побед. Возможно, прошлое еще не прошло? А будущее – так и не наступило?

 

И вот тут-то наш перебродивший ум и подстерегут холодные и надежные руки специалистов и коллег-аналитиков. Они заботливо улажат нас на кушетку и попросят окунуться с головой, словно в крещенскую прорубь, в мутную и обжигающую воду свободных асоциаций. Это будет подлинное пиршество духа. Вот только нам на нем предстоит быть едой.

Радостно вкусит наша братия услужливо выложенное пред ней содержимое глубинных слоев подсознания, остро сдобреное экзотической смесью самых редких и сокровенных желаний и фантазий. Сладостно запьет его густым и терпким вином нашей разлитой в кипящей крови горечи и любви, страдания и страха, что без устали качает по венам наше трепещущее и все еще живое сердце. То будет славный пир.

Возможно, лучший наш подарок к праздникам коллегам - это наш собственый препарированный мозг? А может быть мозг - это лишь еще одна Новогодняя Елка, в своем торжествующем Бытии-к-смерти лишь указующая вершиной на небо, но сама не являющаяся им? А ум наш есть свободное и пустое пространство вселенной, вечно и грозно порождающее и уничтожающее самое себя в вихре незримых энергий и потоках квантовых частиц? Лишь иногда по ошибке, или ради детской радостной игры, отождествляющее себя с маленькой новогодней елкой?

Крещенские бесы

Крещенье нынче, православные!!! Увы и ах вам, бесы всея Руси, и не все бабушке вашей юрьев день и рациональное питание душами сограждан, а настает и Великий Пост.

Однако, не горюйте, когтистые и клыкастые, ибо воздержание ваше недолго, и более чем на денек не затянется, тем паче и насытились вы уже от пуза за три недели прошедших праздников душами христианскими, так что и передохнете, ущерба вам в том не много будет.

А и похудеете, так то испытание лишь укрепит ваши летные качества и умножит аппетит. А там и дальше за свое приметесь.

А пока же вы отдыхаете от обильной пищи, летит над покрытой снегами русской землей сочельник, и входит в души без стука сказка.

Вот например, зашла намедни ко мне сказка о том, что было бы, кабы десять веков назад победно марширующее христианство заимствовало в качестве боевого трофея от побежденого язычества не только обычай водной инициации - купания в ледяной проруби в доказательство неустрашимости и боевого духа, но еще и скажем хождение по углям...

Тогда сейчас нашлись бы многие серьезные этнографы, не говоря уж о рядовых верующих, что искренне бы полагали, что и хождение по углям - такой же исконно православный обряд, как они убеждены насчет крещения, купания и гадания перед зеркалом в святочную ночь.

Да и сами угли наверно выкладывали бы крестом, как норовят вырубить крещенскую прорубь, да так шли бы по ним с улыбкою и крестным знамением прямиком в разверстую пасть древнего бога Агни, искренне полагая что шествуют в рай.

А вот если бы Бог два десятка веков принес себя в жертву не на кресте, а скажем будучи посажен на кол, как практиковалось в тех краях несколько позже, в период просвещенной турецкой Порты, так прорубь бы наша имела форму клина.

Равно как и маковки храмов вершал бы тогда нынче не крест, но острый кол, с нанизанной на него фигуркой извивающегося от боли маленького человечка, по странной и непостижимой ограниченным человеческим умом оказии вместившим в себя предвечного бога...

Елки-бодхисатвы

Жутковатое время все эти праздники! Кто ушел, кто настал, а кто обновился. Год? Время? Пространство? Железный заяц сожрал своими стальными зубами ослабевшего и утратившего хватку прошлогоднего тигра?! А может это наш ум утратил хватку и цепкость прикуса, подобно бульдогу на пенсии? И уже вовсю осыпается как новогодняя елка от зычного гула шагов нового времени?

Мысли, чувства и образы, столь дорогие нам в том году покидают нас и растворяются в неактуальности.
Или время на самом деле вовсе не подобно серной кислоте растворяющей былое без следа? Может ноша его не столь тяжела как бают утомленные собой старики?
Может дни и минуты веселы и стремительны подобно скачущим зайцам? Или птицам, что легко порхают словно в поднебесье? Или время это не чудо птица со странным опереньем, а просто снегирь? Красную грудку которого мы ошибочно издали принимаем за тулуп Деда Мороза...
Чудны твои дела, Время, да и только!

А вот пред тихим и непоказным подвигом елки я склоняю голову. Каждый год миллионы их умирают насильственной смертью под топорами людей, чтоб своей затянувшейся агонией украсить их праздник...

Мне кажется иногда, что они идут на это добровольно, сознательно, принося себя в жертву нашей свирепой радости. Как древние и мудрые бодхисатвы жертвуя собой чтоб все кому не лень обрели счастье и причины для счастья, избежали страданий и причин для страданий - не зависимо от того, заслуживаем ли мы того или нет...